Творчество Аси Феоктистовой существует в пространстве, именуемом некоторыми исследователями эпохой «четвертой культуры», в которой все явственнее сегодня роль иррационального, интуитивного, спонтанного. Искать истоки, сравнения, аналогии в живописи Аси – занятие неблагодарное, ибо новое искусство суммирует, сопоставляет и оценивает предшественников в едином надысторическом контексте. Наше знание относительно: «Наш разум не в состоянии вместить истину, лишь наше сердце может ее чувствовать»… Это интуитивное знание, непосредственное изначальное знание, неизмеримо тоньше и точнее того, что делает интеллект, – космическое прозрение, которое и создает некую сферу неповторимого мира этого художника.
Творчество Аси – это своеобразный дзен: погружение в суть человеческого бытия путем познания собственной истинной природы. Ее работы трудно анализировать. Можно, конечно, говорить о композиции, рисунке, цвете. Но то, как произведение сделано, – не главное, равно как не важно совершенство воплощенного художественного плана. Гораздо важнее познание возможностей, таящихся в самом процессе, когда рука уводит, ведет и рождает то, что продиктовано некой сущностью, данной свыше. Это всегда озарение, и оно не знает частей и деталей. Оно приводит к парадоксальным и неожиданным движениям, в нарушение всех правил и канонов. Но это обращение с нормами и правилами – на грани риска, и есть та зона, где возникают и развиваются животворные элементы искусства.
Она любит большие форматы. Ее погружения в огромные пространства холста, кажется, призваны вместить миллионы нитей, связующих все живое и живущее, и наделить этой духовностью все, по неведению нашему, относящееся к неодушевленному. Для нее весь мир одушевлен, отсюда темы: «Несказанные слова обиженного мандарина», «Любовь кувшина к руке»… Ее творчество направлено на передачу нематериальных явлений, таких, скажем, как «пространство любви», «пространство отчаяния», «пространство немыслимой нежности».
Хотя ее картины в основе фигуративны, главной темой становятся не сами фигуры и предметы, которые, к слову сказать, она пишет с натуры, а красочные стихии, где сама красочная материя возводится в наивысшую реальность. Ее работы решены с мужским размахом, могучей лепкой, мощными цветовыми потоками, завораживающими своим причудливым и непредсказуемым течением в пространствах холста. Это материализация той основы, что заложена в бесконечной памяти мира.
Еще одна стихия, правящая ее творчеством, – свет. Не столько в реальном, сколько в метафорическом его значении. Для Аси свет – а точнее, его визуализация – становится буквальной темой работ. Вселенский свет в «Синем солнце», светящиеся тела ее обнаженных, свет нежности и любви в работе «Отец». Это воплощение – через тепло ее рук, прикосновений к холсту, движений по поверхности. Свет, исходящий от изображенных объектов, отраженный свет их взаимоотношений. Его могут излучать контуры предметов, фигуры. Он может быть насыщен цветом, а может быть прозрачным, в одно касание кисти, и пронизывать свободные от изображений пространства холста. Поводом для него может быть праздничный стол («Праздник»), «Моющаяся посуда», «Морская раковина», но истинный смысл – в том просветлении, к которому стремится человек во имя реализации своих способностей любить и быть счастливым.
Путь эволюции творчества Аси – это путь постоянных вибраций ее души, умеющей слушать и слышать мир и обращенной к небу. Что бы ни писала она: сюжетные ли композиции, портреты, цветы, фрукты, – все изображенное в ее полотнах лишено бытового, повседневного измерения. Они не о быте – о Бытии, о неодномерности мира и единстве всего сущего.